В последние дни здесь, на дневниках, и, особенно, в задневниковом пространстве было много разговоров об историях и текстах, и я решила принять это как знак того, что пора все же хоть что-то внятное рассказать о существах, для которых, собственно, и завелся дневник. Начать - это ведь, наверное, самый правильный стимул)
Графоман во мне несколько лет назад покончил жизнь самоубийством, но вот... Под предлогом, что это просто игра в куклы, воскресает, стало быть)
Вы уж простите, я неважный рассказчик, несколько лет подряд моей основной работой было писать тексты, а ничто так не убивает желание играть словами и веру вообще в их силу и собственные способности, как такая работа...
И еще я стесняюсь, конечно...
Поэтому записи будут обрывочными и плохо связанными логически, и многое будет проходить за кадром - но хоть что-то я надеюсь все же рассказать)
Ну вот...
СветильникКаждый вечер Коломба включает светильник и вешает его на окно прихожей, выходящее на лесную дорогу.
читать дальшеДжилл говорила, что так обязательно должно быть, что сам дом, в сущности, стоит здесь только для того, чтобы тем, кто идет по заброшенной дороге, виден был огонек.
Несколько мгновений Коломба рассеянно вглядывается в прозрачную темноту позади своего отражения на стекле, потом отворачивается и уходит.
Светильник будет гореть всю ночь…
Дом стоит на отшибе, за полосой леса, ни с кем по-настоящему не соседствуя. Он очень старый, полный комнат, комнатушек и чуланов, набитый вещами и воспоминаниями…
Пожалуй, странно, что этот дом, дверь в который всегда не заперта, который не окружает ни ограда, ни мало-мальски приличный забор, никогда не был, например, обворован. Но Коломбе нравится представлять, как поперек дороги людям, идущим сюда со злым умыслом, встает огромный серый волчище, пули и ножи отскакивают от его шкуры, он ухмыляется и, приподняв морду, рокочущим, набирающим силу раскатом говорит: «Аооорррррооууу!..» - а дальше бросок, крики, шорох и треск, и хлюпанье, и кровь, и… Но это неправда, конечно.
Никакого волка нет, и дом, скорее всего, просто не замечают. А, может, тем, кому не нужно, он видится развалиной с провалами окон, и вокруг сор и пустые бутылки, а от стен, исписанных ругательствами, за несколько шагов несет мочой…
А, может, он представляется непролазной чащей, как замок принцессы Шиповничек, где и стен-то не видно – впрочем, в этом случае сюда бы кто-нибудь все равно попытался влезть, какие-нибудь туристы или скауты…
Или он просто слишком невзрачный, чтобы привлекать внимание.
Довольно неуклюжий, старый, крашенный когда-то в белый цвет, с узкой синей дверью и маленьким крыльцом, с пристройками и надстройками… Те, кому он нужен, безошибочно находят дорогу и редко пользуются дверным звонком.
Местные, жители маленького городка, дом знают, конечно. Если спросить их о нем, ответят: «Там живет хозяйка чайной лавочки…». И этот ответ тоже правильный.
В комнате Мэй свет не горит – должно быть, она уже спит, или смотрит в лес…
Коломба проверяет, есть ли плед на диване в холле и гасит свет везде, кроме прихожей.
Коломба пьет молоко на темной кухне, и думает: есть ли на свете еще такие дома? Есть ли те, кто зажигает светильники по ночам?..